В мирное время Михаил Шевченко жил в достатке: своя квартира, машина, любимая и хорошо оплачиваемая работа. А потом в Луганске началась война, и мужчина вместе с семьей вынужден был уехать из родного города, где у руля уже были люди с оружием. Оставаться дома Михаилу было небезопасно, т.к. он с первых дней занял проукраинскую позицию. Сейчас Шевченко с женой и 11-летней дочкой живет на подконтрольной Луганщине в селе Артема, население которого составляет всего 600 человек. А работу в фирменном автосервисе, в итоге, пришлось поменять на должность руководителя отдела взаимодействия с общественностью и средствами массовой информации Станично-Луганской районной государственной администрации.
От аматора информсопротивления до пресс-секретаря
«Мы жили хорошо, планировали переезд из однушки в трехкомнатную квартиру, уже присматривали стройматериалы для ремонта. Когда в Луганске начались волнения, я не остался в стороне: участвовал в автопробегах луганского Автомайдана, вел разъяснительную работу о незаконности “референдума” и о преступности в его участии. Познакомился с ребятами, которые позже сформировали костяк благотворительного фонда “Восток-SOS”», – начал Михаил.
В конце мая он вывез семью в Станицу Луганскую, там живут родители жены, а сам оставался в Луганске. «Но, когда стало понятно, что за мной могут в любой момент прийти, тоже уехал. Но и в Станице мы долго не пробыли – 20 августа супруга попала под мощный обстрел. Опять собрав свои не многочисленные вещи, двинули в более спокойное место. Доехали по Петропавловки, до 2016 года поселок городского типа назывался Петровкой, это недалеко от Счастья. Там я через друзей познакомился с Юрием Золкиным, он сейчас возглавляет Станично-Луганскую райгосадминистрацию. Юрий Алексеевич помог с жильем, бесплатно поселил нас в квартиру в селе Артема. Тут мы и до сих пор живем», – говорит мужчина.
Жена нашего героя занимается развитием общественной организации «Простір розуміння», которую создала в 2018 году. «Наталья – психолог по образованию. В прошлом году она написала проект и выиграла от Красного Креста грант на обустройство кабинета психолога в Петропавловке. Кабинет стал первым в нашем районе. Работает с детьми и с взрослыми, в том числе и на волонтерских началах. Рядом находятся две школы, приходят ученики, с ними она и занимается. Хотя в каждом учебном заведении есть свой штатный психолог, но эти специалисты сильно загружены, в частности бумажной работой, и поэтому не хватает времени на индивидуальные занятия», – объяснил Шевченко.
Михаил же сейчас в Станично-Луганской госрайадминистрации занимает пост начальника отдела взаимодействия с общественностью и средствами массовой информации. «Первый год войны – это было так сказать информационное сопротивление на аматорском уровне: у себя на страничке в Facebook разоблачал российскую пропаганду. А после знакомства с Юрием Золкиным, который в 2015 году был назначен главой райгосадминистрации, меня пригласили в райгосадминистрацию», – отметил собеседник.
Роспропаганда повсюду
Михаил рассказывает, что многие приезжие утверждают, что якобы в Станице Луганской «больше Украины, чем на западе страны». «У нас на центральной площади 4 флагштока, на которых развиваются флаги Украины, Евросоюза, области и района. На фасаде местного Дворца культуры красуется огромный баннер с надписью “Станиця Луганська – це Україна”. Вместо дедушки Ленина, которого снесли в апреле 2015-го, стоит стилизованный глобус с голубями на нем и надписью “Станиця Луганська – серце миру України”. Все праздники мы проводим исключительно на украинском языке. Народ смирился с внешними атрибутами, но, тем не менее, местные жители до сих пор остаются любителями “русского мира”. Думаю, где-то 70% или даже больше любят Россию и ждут ее. Как это не странно, они считают себя в оккупации у украинской власти», – рассказал Шевченко.
На вопрос, что нужно сделать, чтобы жители Станицы Луганской полюбили Украину, 45-летний чиновник сказал следующее: «Если посмотреть на карту, то увидим, что Станично-Луганский район огибает Луганск, а там стоит мощный телерадиопередатчик, который транслирует российские СМИ. Местное население смотрит в основном российские каналы, слушает оккупационное радио, которое постоянно пропагандирует ненависть к Украине. У нас в Facebook есть группа и страничка райгосадминистрации. Я каждый день отслеживаю комментарии к нашим новостям и скажу, что негатива больше, чем позитива. Что бы мы не сделали, все равно плохие. Поэтому нужно убрать эту пропаганду, но сделать это технически трудно. Хотя такой проект был реализован: установили вдоль линии фронта семь FM-передатчиков, а они до сих пор не работают».
Второй момент – есть несколько законодательных актов (п. 24 «Заключительные и переходные положения» Бюджетного кодекса Украины), которые запрещают развивать инфраструктуру в прифронтовых городах. «Это тоже влияет негативно на умы людей. Было бы классно, если бы жители из оккупационных городов, пересекая блокпост, оказывались в процветающей Станице Луганской или в любом другом населенном пункте, подконтрольном Украине. Но, к сожалению, такого нет – у нас, как и в оккупации огромные очереди в государственные учреждения, неразвитая инфраструктура. Недавно к нам обратилась из оккупированной территории женщина, сыну которой недавно исполнилось 14 лет. Ребенку необходимо получить ID-паспорт. Женщина обратилась в Миграционную службу, оказалось, чтобы получить паспорт необходимо пройти как у Данте 9 кругов ада: там справку взять, в другом месте выписку и прочее. Она думала, что справится за день, ведь ей нужно на вечернем автобусе вернуться домой, т.к. ночевать негде. А по факту вся процедура затянулась 3 дня. Так что причин полюбить Украину у этой женщины нет», – сказал Шевченко.
А мост и ныне там…
Станица Луганская довольно часто мелькает в средствах массовой информации. То «ЛНР» обстреляла населенный пункт, то на пункте пропуска в очередной раз умер пенсионер, то фотографии с печально известного моста. В начале июня президент Украины Владимир Зеленский пообещал в ближайшее время построить мост «для того, чтобы была возможность помогать людям там – чтобы туда могла доехать “скорая”, социальные миссии».
«Дело в том, что украинская власть не контролирует мост. Мы не можем туда подойти. Наш последний блокпост находится где-то в 400 метрах от моста. И ни один человек, который имеет полномочия принимать какие-то решения, не может пройти за этот нулевой блокпост, а значит и вплотную подойти к мосту. Нас могут арестовать и в лучшем случае кинуть на подвал, а в худшем – сами понимаете. Сколько таких случаев уже было», – поясняет Михаил.
«ОБСЕ постоянно говорит об этом мосте. Я лично встречался с Александром Хугом (первый заместитель председателя Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ в Украине, занимавший этот пост с марта 2014 по 31 октября 2018 – ред.), в разговоре всегда затрагивали безопасность. Но ни прошлая миссия ОБСЕ, ни нынешняя, ни Красный Крест, ни ООН, никто не может людям гарантировать безопасность около разрушенного моста, потому как его контролируют боевики», – констатировал он.
Шевченко акцентирует, что «мы готовы заняться ремонтом моста». Но помимо безопасности есть еще нюанс – украинская сторона хочет сделать мост для проезда легкового транспорта и для автобусов. «А противник настаивает на том, чтобы мост выдерживал тяжеловесный грузовой транспорт. Я думаю не нужно объяснять, какой именно транспорт будет ездить по мосту», – подчеркнул Шевченко.
Но это единственный более-менее уцелевший мост, который сейчас является единственным пунктом пропуска между подконтрольной и неподконтрольной Луганщиной. «Дело в том, что на той стороне взорван не сам мост, а часть возле берега, которую не так уж и сложно восстановить. Но опять же повторюсь, мы не имеем доступа к тому участку моста, потому что боевики нарушили Минские соглашения, согласно которым они должны быть как минимум на том берегу, но они перешли через мост и закрепились недалеко от наших позиций», – продолжил собеседник.
Раньше у украинских защитников возле моста не было даже огневой точки. «Это пришлось сделать после того, как два боевика с толпой “туристов” перешли по нему, спустились в провал и не поднялись обратно, а пошли по “зеленке» ” с двумя РПГ. Подошли вплотную к нашему КПВВ, сделали в упор пару выстрелов и ушли. И чтобы этого больше не повторилось, нам пришлось сделать огневую точку, теперь наши военные могут визуально контролировать этот провал под мостом», – разъяснил руководитель отдела взаимодействия с общественностью и СМИ Станично-Луганской райгосадминистрации.
Бизнес к нам не идет – боится потерь
Неужели все так печально и бесперспективно? Михаил Шевченко не хочет показаться пессимистом, но все говорит о том, что пока не закончится война, существенных улучшений в этом населенном пункте не предвидится.
«У нас, в прифронтовой зоне, оборваны все связи – экономические и логистические. В мирное время Станично-Луганский район был пригородом Луганска, вся промышленность и инфраструктура были ориентированы на областной центр. На территории нашего района было два хлебоприемных пункта, это огромные зернохранилища. Сейчас они пустые и не работают. Нет прибыли, нет рабочих мест. Наша железная дорога отрезана от остальной части Украины. Было два асфальтобетонных завода. Они не работают, т.к. невозможно завезти битум, щебень и другие материалы. Был завод строительных смесей, большой объем уходил в Луганск. Его демонтировали, оборудование вывезли. Был рыбхоз, с Северского Донца качалась вода в большие пруды, в которых разводили рыбу. Эти пруды на сегодняшний день пустые», – перечислил он.
Единственное, что восстанавливает местная власть – школы, детские сады, больницы и дома культуры. Работы проводятся за средства государственного, областного, районного и местного бюджетов.
По словам Шевченко, в прифронтовую зону никто не хочет вкладывать деньги. Бизнес не заходит, боится потерь. Это понятно, ведь Станично-Луганский район все 5 лет регулярно обстреливается. Более того, даже некоторые проекты Государственного фонда регионального развития и Европейского банка реконструкции и развития не работают здесь.
«Мы выиграли грантов на 43 млн грн – на ремонты больницы, постройки котельных, окончание строительства пристройки к школе, но не можем реализовать и половины из-за логистики. Те цены, которые заложены в проекты, не соответствуют реальности, не соответствуют ценам на материалы и ценам за работы. Пока проходят все согласования, проверки, и доходит дело до стройки, стоимость проекта становится значительно дороже среднеукраинских», – отметил Михаил.
Пресвятая Богородица в помощь
Из позитивного – в многострадальном райцентре ежегодно, начиная с 2015-го, проводится фестиваль мира «Станица – это Украина». На дебютном фестивале было весело, несмотря на то, что на расстоянии меньше километра периодически были слышны взрывы и звуки перестрелки.
«Детей угощали сладкой ватой, разрисовывали лица аквагримом, был концерт местных и приглашенных артистов. А львовский художник Левко Скоп на одной из стен Дома культуры, которая лучше всего сохранилась, написал образ Пресвятой Богородицы (согласно преданию, когда войско пришло с войной в Константинополь, центр христианства, его жители попросили Деву Марию заступиться за них; Богородица покрыла их омофором, и враги уже не могли видеть этих людей – ред.). Сейчас это здание не узнать, мы сделали хороший ремонт, а тогда Дворец культуры серьезно пострадал от бомбежек, стены изрешечены осколками, окна выбиты. Надеемся, что Покров Пресвятой Богородицы спасет нас от врага», – заключил Михаил Шевченко.
Анна Курцановская
