Несмотря на пять лет продолжающейся войны, большинство жителей Украины до сих не осознают, в какой тяжёлой ситуации оказались их сограждане из оккупированных Крыма и Донбасса. Тех, кто остались в оккупации российских захватчиков, часто без разбора называют “предателями” Украины. А вот какие “гарантии” государства ожидают украинцев, бросивших собственное жильё и имущество ради выезда из оккупации и зоны боевых действий – на примере горького опыта пожилого отца-одиночки и его сына, оставшегося без матери.
Железнодорожник из Дебальцево Анатолий Голобородько вместе с 5-летним сыном (на фото) по причине боевых действий был вынужден оставить свой дом со всем имуществом и начать искать убежище на безопасной для ребенка территории. Судьба занесла их далеко на Волынь. Приехавшие из Дебальцево беженцы поселились в селе Качин. Начали привыкать к людям, обстановке. Но и там чужой дом в итоге пришлось освободить – семья из двух человек снова оказалась на улице.
“Живем, как в хлеву”
– Теперь мы живем, как в хлеву. Да, председатель сельсовета подыскал нам новое жилье в селе Александрия. Но разве это жилье?! Его и домом тогда нельзя было назвать, – эмоционально рассказывает мужчина.
Старая хата, в которую заселился 66-летний отец с 9-летним сыном, никак не соответствовала их представлению о “доме”. Заросли вокруг хижины вызвали ужас, а отсутствие каких-либо условий – горькое отчаяние.
– За что браться? С чего начать? Голова шла кругом, так как не было ни на чем спать, ни где есть сварить. Входные двери чуть починил. Луч света пробивался только через окошко 50х60 сантиметров, похожее на амбразуру. А в этой хижине должен ещё жить 9-летний ребенок. Ну, попробовал я как-то все это более-менее привести в порядок. Хорошо, что сельский голова помог найти людей, которые построили печку и плиту. Я в долг заказал кирпич, купил все необходимое, чтобы заодно с печкой сделали плиту. Затем приобрел посуду и кастрюли. Из чего-попало смастерил стол. Как-то с входной дверью разобрался: кое-что заменил, подкрутил… У людей поинтересовался, может, у кого есть кровати ненужные, чтобы по возможности дали. Спасибо, нашлись добрые люди. Одну кровать мы, правда, еще купили. В стену забили гвоздики, чтобы можно было одежду повесить, окно забили пленкой снаружи и внутри, чтобы теплее было. Вот так и зазимовали. Дров, правда, заготовил не много. Ведь пока те заросли вокруг дома выкорчевал, то и не было времени. Я уже немолодой, работать тяжело. Но хорошо, что сельский голова помог с дровами, – рассказывает Анатолий Голобородько.
Мужчина говорит, что здоровье подводит, а потому очень волнуется за своего малолетнего сына. Так случилось, что остался мальчик без мамы (пропала без вести, когда город находился под контролем пророссийских боевиков – инф. Дебальцево online), попал вот в такие условия. И кто знает, как дальше жизнь сложится. Анатолий Константинович говорит, что хотел бы для ребенка обеспечить будущее хоть немного, чтобы дом у него был и свой двор. Но видит – такая безысходность, что выдержать просто не под силу.
– Я получаю пенсию, «переселенческие», помощь на сына по потере кормильца. В целом это около 5000 гривен ежемесячно. Но скажите, как за эти деньги выжить вдвоем на чужбине, когда нет ни кола, ни двора? Ежедневно идешь в магазин, чтобы купить продукты. Все должен купить. Чтобы эту хижину сделать хотя бы похожую на дом, должен залезть в долги. Должен людям вообще 5000 гривен. А еще ребенок растет. О нем и его нуждах нельзя забывать. Уже не спрашиваю что делать, если (не дай Бог) я или он заболеем. Как тогда?!
Чиновник райадминистарции: “Выкарабкивайтесь сами”
Один из районных чиновников сказал: «Получаете все выплаты, которые вам гарантирует государство, поэтому выкарабкивайтесь сами». И куда же мне карабкаться, когда меня за порогом уже смерть поджидает?!
Анатолий Константинович говорит, что, возможно, если бы он имел статус отца-одиночки, то получал бы доплаты или льготы. Однако в управлении социальной защиты корреспонденту сказали: все, что положено, мужчине назначили и выплачивают.
– Переселенцы Голобородько у нас на особом контроле с ноября 2014 года. Если бы можно было им назначить, например, помощь как малообеспеченным или для отца-одиночки, мы обязательно бы это сделали, – сообщил начальник управления Максим Демидюк и посоветовал мужчине стать на квартирный учет.
Осенью 2018 Верховная Рада приняла закон «О внесении изменений в Закон Украины «О жилищном фонде социального назначения» по условиям обеспечения социальным жильем внутренне перемещенных лиц». На квартирный учет по нему теоретчески могут претендовать переселенцы, у которых нет другого жилья для проживания на подконтрольной украинскому правительству территории или жилье которых разрушено. Однако, как говорят сами жертвы российской оккупации, какой толк с того закона и той очереди, если на практике жильё всё равно никому не дают?
– Вы знаете, я хотел бы увидеть, как чиновники на моем месте «выкарабкивались», если бы у них забрали жилье, увезли на чужбину и поселили вот в такую хату-хлев, где нет ничего, дали 5000 гривен в месяц и маленького ребенка на руки! – эмоционально говорит Анатолий Голобородько.
Свой дом и всё нажитое – осталось оккупантам
Мужчина говорит, что он ничего бы у государства не просил, если бы ему вернули то, что он имел до оккупации: его 6 соток земли, где мог посадить овощи, двор с хозяйственными сооружениями и дом со всеми удобствами.
– Сердце разрывается, когда смотрю как мой Данька время от времени садится пересматривать старые фотографии, с тоской вспоминая всё.
Сейчас 9-летний Даня ходит в 4 класс Качинской школы. Говорит, что к учебе душа особо не лежит, но у него есть друзья, с ними играет после школы. Мальчик мечтает, что когда-то ему удастся накопить на телевизор.
– У него уже есть полторы тысячи. Но я, когда не хватает на жизнь, порой занимаю у него с тех денег. Вообще и из средств, которые ежемесячно платит государство по потере кормильца (так как у него нет мамы), я по сути также не должен брать, чтобы ребенку на будущее накапливались. Впрочем, ситуация заставляет. Понимаете, для меня эта ситуация безвыходная. И молчать не могу, – говорит Анатолий Голобородько.
Даже негде помыться
Переселенец рассказывает, как радуется своим сыном, как сильно его любит и хочет, чтобы будущее парня не было бедовым. Ведь нынешние годы детства, считает отец, вряд ли останутся у сына приятными воспоминаниями. А все потому, по его мнению, что живут они здесь как временщики. В доме не только нет приличной мебели, холодильника или стиральной машинки, здесь даже негде помыться.
– Принесу ведро воды от соседей, зачерпну, чтобы умыться, а уже и дно видно.
Анатолий Константинович уверяет, что где-то подрабатывать, чтобы собрать на улучшение условий, уже нет сил.
– Я не в том возрасте, чтобы начинать жизнь с нуля. Но в то же время на мне ответственность за маленького сына, – говорит переселенец Голобородько.
Такие вот горькие реалии вынужденных переселенцев с оккупированного Донбасса. Сегодня по ту сторону линии разграничения проживают миллионы украинских граждан. Наделенные властью чиновники уверяют, что каждый житель оккупированных районов, если пожелает переселиться на свободную территорию Украины, найдет здесь приют и поддержку. Но захотят ли они бросать всё, чтобы потом выживать в таких условиях, как Анатолий Голобородько с малолетним сыном?
